| 
					
						 Вообще все настолько занятно.  Что такое электричество на самом деле, прекрасно описано у Толстого:
  "В пятиярусном зале Большого театра, в тумане, надышанном  людьми,  едва светились сотни лампочек красноватым накалом. Было холодно, как в погребе. На огромной сцене, с полотняными арками в  кулисах,  сбоку,  близ  тусклой рампы, сидел за столом президиум. Все  они,  повернув  головы,  глядели  в глубь сцены,  где  с  колосников  свешивалась  карта  Европейской  России, покрытая  разноцветными  кружками  и  окружностями,  -  они  почти  сплошь заполняли все  пространство.  Перед  картой  стоял  маленький  человек,  в меховом пальто, без шапки; откинутые с большого  лба  волосы  его  бросали тень на карту. В руке он держал длинный кий  и,  двигая  густыми  бровями, указывал время от времени концом кия  на  тот  или  иной  цветной  кружок, загоравшийся тотчас столь ярким светом, что тусклое золото ярусов  в  зале начинало мерцать и становились видны напряженные, худые лица,  с  глазами, расширенными вниманием.    Он говорил высоким голосом в напряженной тишине:    -  У  нас  в  одной  Европейской  России  -  десятки  триллионов  пудов воздушно-сухого торфа. Запасами его мы обеспечены на столетия.  Торф  есть топливо на местах. С одной десятины торфяного болота получается в двадцать пять раз больше энергии, чем с десятины леса. Торф - в первую  голову,  за ним - белый уголь и  черный  уголь  решают  стоящую  перед  нами  проблему революционного строительства. Ибо революция, которая  победила  только  на поле брани и не перешла к реальному осуществлению своих идей, утихает, как налетевшая  буря.  Сидящий  здесь,  среди  нас,  Владимир  Ильич:   Ленин, вдохновитель  моего  сегодняшнего  доклада,   указал   генеральную   линию созидающей   революции:   коммунизм   это   -   Советская   власть    плюс электрификация.   - Где Ленин? - спросила Катя, вглядываясь с высоты пятого яруса. Рощин, державший, не отпуская, ее худенькую руку, ответил также шепотом:    - Тот, в черном пальто,  видишь  -  он  быстро  пишет,  поднял  голову, бросает через стол записку... Это он... А с краю -  худощавый,  с  черными усами - Сталин, тот, кто разгромил Деникина...    Докладчик говорил:    - Там, где в вековой тишине России таятся миллиарды пудов  торфа,  там, где низвергается водопад или несет свои воды могучая река, - мы  сооружаем электростанции  -   подлинные   маяки   обобществленного   труда.   Россия освободилась навсегда от ига эксплуататоров,  наша  задача  -  озарить  ее немеркнущим заревом электрического костра. Былое  проклятие  труда  должно стать счастьем труда.    Поднимая кий, он указывал на будущие энергетические центры  и  описывал по карте окружности, в которых располагалась будущая новая цивилизация,  и кружки, как звезды, ярко вспыхивали в сумраке огромной  сцены.  Чтобы  так освещать на коротенькие мгновения карту, - понадобилось сосредоточить  всю энергию московской электростанции, - даже в Кремле, в  кабинетах  народных комиссаров, были вывинчены все  лампочки,  кроме  одной  -  в  шестнадцать свечей.    Люди  в  зрительном  зале,  у  кого  в  карманах  военных   шинелей   и простреленных бекеш было по горсти овса, выданного сегодня  вместо  хлеба, не  дыша,  слушали  о  головокружительных,  но  вещественно   осуществимых перспективах революции, вступающей на путь творчества...    Телегин тихонько говорил Даше:    - Дельный доклад. Я этого  инженера  Кржижановского  хорошо  знаю.  Вот кончим войну, - вернусь на завод, у  меня  тоже  кое-какие  соображения... Ужасно хочется, Дашенька, работать... Если они  такую  электрическую  базу подведут, - ужас  что  можно  развернуть...  Черт  знает  -  какие  у  нас богатства! Поднять на настоящую работу такую махину, - что тебе Америка! - Мы богаче... Поедем с тобой на Урал...    Даша - ему:    - Будем жить в бревенчатом доме, чистом, чистом, с капельками смолы,  с большими окнами... В зимнее утро будет пылать камин...    Рощин - Кате на ухо шепотом:    - Ты понимаешь - какой смысл  приобретают  все  наши  усилия,  пролитая кровь, все безвестные и молчаливые муки... Мир будет нами  перестраиваться для добра... Все в этом зале готовы отдать за это жизнь... Это не вымысел, - они тебе покажут шрамы и синеватые пятна от пуль...  И  это  -  на  моей родине, и это - Россия..." 
					
  
						
					 |