Норман Лебрехт
«Маэстро,шедевры и безумие: тайная жизнь и позорная смерть индустрии звукозаписи классической музыки»

http://www.conservatory.ru/files/Rez_2_3_Renanskii.pdf

Игорь Стравинский о явлениях и персоналиях

"Я рассматриваю свой талант как Божий дар, и я всегда молился Ему о силе применить его."




(О процедуре звукозаписи).
"Она продолжается три часа. Конечно, произведение не отрепетировано, и потому первые два часа уходят на репетицию отдельных мест. Тем временем устанавливаются микрофоны, проверяется звуковой баланс, меняется расположение инструментов, а иногда пересаживается весь оркестр. Все свои силы дирижёр концентрирует исключительно на вопросе, где остановиться для объяснений или поправок, решая, с чем справятся отдельные оркестранты или весь оркестр, будучи потом предоставлены себе самим, а чего они никогда не поймут без подсказки и объяснений. Это дело опытности дирижёра и оркестра, но не всё определяется ею, и каждое решение всегда остаётся отчасти рискованным предприятием. Когда поверхностный контакт с музыкой установлен и начинается сама запись, внимание дирижёра обращается к часам. С этого момента он становится машиной для принятия решений. Можно ли улучшить этот раздел при повторном проигрывании, сколько ещё осталось времени, какое количество музыки ещё надо записать? Звукооператор, конечно, будет советовать идти дальше, уверяя, что этот раздел можно будет повторить, "если в конце останется время" (цитата из стандартного справочника звукооператора), но каждый сеанс записи - это фотофиниш, и даже если дирижёр получает возможность вернуться к ранее записанному, уровни записи частенько не совпадают. (Монтаж и подготовка оригинала в ходе такой процедуры не менее интересны и как не-музыкальное занятие главным образом своим сложившимся очаровательным лексиконом: "выскрести тубу", "спустить шумы студии", "откопать виолончели", "эхо внакладку". Но если бы я выставил напоказ подлинную сущность монтажа, я похоронил бы миф об исполнении и подорвал торговлю пластинками.) Если дирижёр - это хирург в трёхчасовой операции, то его анестезиологом является звукорежиссёр. Сообщник должен быть виртуозным слушателем и чтецом партитур, детским психологом и лжецом ("чудесно получилось у всех"). Вдобавок он должен знать своего исполнителя до такой степени, чтобы быть в состоянии подталкивать его к исполнению, о котором сам исполнитель может позабыть. К тому же он должен скрывать скуку, так как большую часть времени он проводит в записях избранной классики, а современная музыка, которую ему приходится записывать (чаще всего не современная, а модернистская), это вероятнее всего мудрёные пьесы для вибрафонов, Sprechstimme и ponticello - другими словами, скорее звуковые эффекты, нежели музыка. Квалифицированные звукорежиссёры редки, а случаи сотрудничать с ними предоставляются ещё реже. В настоящее время у меня есть такой сотрудник - м-р Джон Макклур из "Коламбии", - и я надеюсь сделать с его помощью ещё много записей." (Диалоги.)